- Сообщения
- 1,288
- Реакции
- 108
- Баллы
- 65
Бывший диктор Спартака считает его не справедливо уволили.
Макс Орлов, который с 2010 года работал на домашних матчах «Спартака» в качестве диктора, дал эксклюзивное интервью «СЭ», где рассказал о своем отстранении.
Отстранение объяснили нелепо
— Давайте начнем с ликбеза для сотрудников «Спартака», писавших заявление на официальном сайте. Вас же не Максим зовут, верно?
— И даже не Макс, а Вова — Владимир. В детстве я быстро бегал, занимался легкой атлетикой. Когда выступал за школу и университет, все мне говорили: «Сделай максимально, сделай «макс». Так устоялось, и когда я пошел работать на радио, взял себе псевдоним. А фамилия потом просто «приклеилась».
— Когда вам объявили, что работать на матчах «Спартака» больше не нужно?
— Все произошло перед стартовым свистком встречи с «Ростовом». Я пришел на игру как обычно, а там был другой диктор. В процессе разбирательства ко мне подошли люди, которые отвечают за «интертеймент» — они, наверное, считают себя начальниками надо мной. Попытались очень нелепо объяснить то, что на матче должен работать не я, а мой сменщик.
— Что именно прозвучало нелепо?
— То, что они говорили. Я сгоряча пытался пересказать в комментариях в Инстаграме одному из подписчиков, когда написал: «как у ЦСКА». Все это казалось полным бредом и было нелогично. Потому что такие вещи решаются в начале сезона, либо обсуждаются с диктором и всеми причастными лицами до игры. Но никак не во время самого матча.
— Как у вас было устроено сотрудничество со «Спартаком»? Вам просто в начале чемпионата говорили, что работаете на всех матчах?
— Да, я — обычный наемный работник, перед сезоном все обговаривалось на словах. И сумма, и формат. Пытался как-то оформиться официально, но по каким-то причинам это не происходило. За работу получал символическую сумму, которая, грубо говоря, покрывала мои временные затраты.
«Песню про Москву» запустил на свой страх и риск
— Получается, вы отработали почти десять лет, заменив легендарного Валентина Валентинова. Сразу понимали, что будете менять формат?
— Я к Валентинову отношусь с большим уважением, несмотря на то, что он болел за ЦСКА. Но оставаться на одном месте было нельзя. У команды растут амбиции, меняется футбол, формат боления на трибунах, надо этому соответствовать. Я навязывал что-то хорошее болельщикам, они что-то навязывали мне, мы были в полном контакте. Росли вместе, оттачивали какие-то вещи друг с другом. В итоге какие-то традиции прижились, какие-то — нет.
— Как происходила подготовка к матчам?
— У меня есть контакты с болельщиками, которые отвечают за поддержку. Я всегда мог позвонить или написать, что было бы правильно или уместно зарядить в той или иной ситуации. Разумеется, в рамках регламента, потому что ему нужно четко следовать. Составы, голы, замены, дополнительное время — это регламент. Все остальное было моей импровизацией, моим творчеством. Сначала я его согласовывал с болельщиками. То, что заходило, обговаривал с руководством, и в итоге это шло в дело. Или не шло. Хотя иногда и без согласований все случалось.
— Например?
— Как-то решил вытащить на поле маленького мальчика, болельщика «Спартака». Я собирался показать связь между поколениями перед каким-то важным матчем. И хотел, чтобы этот парень зарядил вместе трибуной. В клубных верхах мне этот шаг не согласовывали, и я решил действовать на свой страх и риск. В итоге зашло, а руководство сказало — получилось здорово.
— Песня «Моя Москва» стала фишкой трибун «Спартака». Читал, это вы ее продавливали?
— О, это отдельная история, которая длилась очень-очень давно, как минимум два сезона. У меня была мечта, чтобы весь стадион пел. Не только трибуна В, но и все остальные. Для этого нужно было найти вещь, которая принимается всеми без исключения. Если говорить о гимне «Спартака», то есть люди, которые его не принимают. Пообщавшись с болельщиками, отобрали песню про Москву. Начался долгий процесс согласований с руководством.
— Проблема — в третьем куплете?
— Да, где про Киев. Из-за этого руководство говорило: «стоп». В какой-то момент я предложил убрать этот куплет. В итоге удалось поменять, но зеленый свет нам все равно не давали. В итоге, на одном из матчей, когда образовалась пауза между выходом команд на поле и объявления состава в четыре минуты, я решил рискнуть и сказал: «Запускай». Песня сразу же зашла, и ни у кого не осталось сомнений, что ее нужно всегда держать наготове. Мне кажется, родилась замечательная традиция.
В «Лужниках» вызывали в полицию
— Получается, спартаковское начальство постоянно опасалось чего-то, а вы рисковали?
— Тут руководство действовало правильно, безопасность на стадионе — превыше всего. Любое слово диктора в микрофон может быть воспринято командой соперников очень негативно. Поэтому это нормально — относиться с опаской к каким-то нововведениям. Но, повторю, я в «Спартаке» работал много-много лет, и сомневаться, что делаю все правильно, не приходилось.
— Нашли золотую середину между провокацией и скукой?
— Да, четко понимал, что делаю и мог пройтись по грани при объявлении команды соперника. Только для того, чтобы трибуны получили заряд. Но я никогда не позволял себе оскорблений. Потому что понимал, что на трибунах 45 тысяч человек. Или 90 если это «Лужники». Большая ответственность. При этом за тобой клуб, который может получить штрафы или другие санкции.
— А были вообще штрафы за это время?
— В «Лужниках» один раз вызывали в полицию под трибуны. Это был самый первый сезон, и я на эмоциях зарядил какой-то посыл, дословно сейчас уже не воспроизведу. Но без мата, разумеется. Просто прокричал что-то в микрофон во время матча, а это запрещалось.
Клуб сделал шаг назад
— Заявление «Спартака» на сайте оставило больше вопросов, чем ответов. Во-первых, что за случаи несогласованных действий?
— А я не знаю. Смотрите, любая несогласованность ведет за собой штрафы, правильно? Никаких штрафов не было много-много лет. Я прекрасно понимал, что каждый такой факт отразится на моей работе — зачем мне это? Тогда что такое несогласованность действий? Для меня это остается загадкой до сих пор.
— Во-вторых, в заявлении написано, что вы отказывались от матчей. Было такое?
— Да, здесь все понятно. Это проблема в составлении календаря, РПЛ часто затягивает с этим. А я как живой, семейный человек имею определенные потребности. В августе у меня был пропущен матч: нужно было вывезти семью на море на одну неделю. До последнего дату игру не объявляли. А когда это сделали, у меня уже были путевки на руках.
У меня всегда, повторю, всегда в приоритете футбол. Кроме того, замены происходили и в этом сезоне, и в прошлом, и в позапрошлом. Это было всегда. Я воспитал сменщика, которому доверял, знал, как он работает. И руководство всегда оставалось в курсе моего графика.
— Сменщик сейчас работает вместо вас?
— Да, это он был на двух предыдущих матчах. Но не знаю, может, новый формат подразумевает еще пять-шесть ведущих?
— Третий пункт заявления на сайте: написано, что вам предлагали вести какие-то конкурсы. Почему отказались?
— Это все к тому же мини-разговору на кромке поля перед игрой с «Ростовом», когда я был в легком шоке. Мне сказали: мы собираемся тестировать новый формат. Я уточнил: то есть на одном матче один ведущий, на втором — другой? Выходило, что у меня может появиться матч через месяц. На что ответил: «Работаю давно, и как работаю, вам известно. Готов работать только основным диктором». Кстати, сейчас побывал на стадионе на двух матчах без меня, честно говоря, никакого нового формата не увидел. Как по мне, клуб просто сделал шаг назад.
— Когда ходили на фанатскую трибуну на игру с «Вильярреалом», общались с болельщиками?
— Конечно. И не только разговаривали — вместе несколько зарядов сделали. Честно говоря, было непривычно на родном стадионе наблюдать за матчем с такого ракурса. Но получилось здорово. Теперь вот задумался, на какую трибуну взять абонемент. Если, конечно, в этот раз мои действия согласует руководство.
Мечтал крикнуть в микрофон: «Спартак — чемпион!»
— Ходить планируете на все матчи до конца сезона?
— Это моя команда, мой стадион. Я люблю «Спартак» не меньше, чем кто-либоиз болельщиков. В этом-то и было мое отличие от других дикторов. Это не являлось работой или хобби. Это — любимое занятие. Более того, считал это своим призванием. Но это все закончилось в одно мгновение.
— Теоретически можете представить себя диктором другой команды?
— Исключено. Только «Спартак». Может быть, могу вернуться в другие виды спорта, хоккей или гандбол, например. С хоккейным «Спартаком» я расстался без каких-либо конфликтов, после окончания сезона сказал, что просто не успеваю везде.
— Главный памятный момент в карьере — когда толпа хлынула на газон отмечать чемпионство?
— Знаете, у меня была мечта: официально в микрофон крикнуть «Спартак — чемпион!». Неофициально это сделать по понятным причинам невозможно. И когда это случилось, когда прозвучал свисток, когда слева и справа бежала толпа, а двери в подтрибунку передо мной закрывались, я остался на стадионе, чтобы осуществить свою мечту. И прокричал: «Спартак-чемпион!».
— Что было дальше?
— А дальше просто потерялся в толпе. Отнесло куда-то к воротам, содрали майку. Я долго не мог попасть под трибуны, мне приходилось успокаивать толпу, находясь в самой гуще. То есть нужно было как-то ровным и спокойным голосом говорить: «Дорогие болельщики, пожалуйста, успокойтесь». Но это кайф, это эмоции, это, безусловно, самый яркий момент, который не передать словами. Почаще бы такое. Жаль только, что из-за этого забега пропал наш сюрприз.
— Какой?
— Был же целый сценарный план награждения, который мы придумали с нашим диджеем. Чествование Карреры в момент, когда «Спартак» одержит победу. Большой перфоманс, видео-обращение к тренеру. Массимо точно понравилось бы. Но когда болельщики высыпали на поле, все планы рухнули. Ничего сделать не удалось.
Путать ударение в фамилии — непростительная ошибка диктора
— Есть ли в чемпионстве ваша заслуга?
— Нет, я здесь ни при чем. Абсолютно. Иду параллельно с командой, болельщиками. Просто озвучиваю эмоции, вот и все.
— Но вы заводите трибуны, они добавляют эмоций игрокам. Тут есть связь. Помните, сколько голов в чемпионском сезоне забито на последних минутах?
— Ага, а кричать нельзя! Один раз позволил себе на матче с «Локомотивом» — вне регламента, пытался завести команду. И состоялся очень неприятный разговор с пресс-атташе «Локомотива», который требовал предоставить ему регламент с четким разрешением такого поведения диктора. Долго разбирались, в итоге нашли, что на тот момент регламентом это не запрещалось, и пожали друг другу руки. В общем, хотелось бы верить, что в чемпионстве есть какая-то минимальная моя заслуга. Если так, то буду счастлив. Если нет — ничего страшного.
— Есть какая-то смешная история за эту долгую карьеру?
— Не смешная — скорее веселая. Я был в центре поля, объявлял состав «Спартака». Рядом оказался Сальваторе Боккетти, который был запасным, и оставался последним, кто еще не ушел с разминки. Я просто подошел к нему, приобнял и попросил объявить состав вместе. Сальва пытался прочитать мой корявый почерк с исправлениями в сценарии. В итоге я ему кричал в ухо, а он, пытаясь меня понять, транслировал это все в микрофон. Такая вот импровизация.
— Заметил, что рэпер ST, объявлявший составы на «Ростове», перепутал ударение в нескольких фамилиях футболистов гостей. Вы как избегали таких ошибок?
— Это обязательный этикет человека, который берется за микрофон. Не важно, работаешь ты ведущим на мероприятии, на какой-то конференции или, тем более, на стадионе. Мне всегда помогал человек из пресс-службы «Спартака» — перед каждым матчем пробегались по протоколу. Всегда, без исключений. Потому что если диктор позволяет себе ошибаться в фамилиях, это непростительно.
Никого не хочу поливать грязью
— Вы — за Карреру?
— Я — за человеческие отношения с тренером. Наверное, есть какой-то предел у любого игрока или специалиста. И когда он преодолен, с человеком надо прощаться. Но это не должно происходить «по-живому», как со мной. Дождитесь некоего перехода, обозначьте рамки, границы, чтобы сотрудник все знал. Ведь люди выстраивают стратегию на долгое время, надо с этим считаться.
— С вами можно было расстаться мирно?
— Да. Достаточно сказать «спасибо», пожать руку и сказать, что в моих услугах больше не нуждаются, объяснив причину. Это больно, но по-мужски. А со мной расстались не по-мужски. Почему так происходит, затрудняюсь ответить. Но хочу отдельно сказать: сознательно не называю ни одной фамилии, не хочу никого поливать грязью. Отработал прекрасное время и благодарен, что получил возможность чем-то запомниться.
